И этот человек считает себя научным обозревателем! Вы только послушайте, он рассуждает о разуме муравья!

Разум у нас где хранится? В районе черепа головы. Но где же в таком случае у муравья череп? Я лично такового не видал, хотя и приходилось жить в деревне. Всё это противоречит здравому смыслу. А он нет, публикуется, выдаёт себя за учёного. Это чёрт знает, что такое!

Контора Рыликова. У аппарата Бульбезов.

Кого?

Одну минуточку.

Викентий Николаевич, это всё-таки вас. Какая-то женщина.

Амалия Богдановна? Здравствуйте, Амалия Богдановна...

Наверное, акушерка.

Разумеется.

Не звони ко мне больше! Бога ради!

Ты знаешь, что одну тебя... Но я занят...

Какая-нибудь несчастная попадётся ему в жёны...

Это уже не Дон-Жуан, а сатир...

И кто откроет глаза несчастным жертвам?

Этих глаз слишком много, чтобы можно было их открывать, не затрачивая времени...

Не звони, котик, умоляю! Ты выдаешь себя!

На работе работать надо. Или, по крайней мере, служить.

... люблю...

Это чёрт знает, что такое!

Это чёрт знает, что такое...

Дарья Сидоровна... Антонина Сидоровна... Ольга Карповна... Амалия Богдановна...

Дядюшка, я пошла.

Куда ж это?

По делам, дядюшка, по делам. Я уже опаздываю, так что до свидания, адьё, скоро буду.

Эх, молодёжь, всё куда-то бежишь? Так ничего вокруг и не видите.

По какому, собсна?..

Это чёрт знает, что такое! Это ж невозможно так работать!

Так в чём, собсна?..

Он нам мешает работать. Всё звонки да звонки, никак не сосредоточишься.

Так вот отчего к вам никогда не дозвонишься. Какой у вас там чёрт на проволоке повис?

Мы хотим работать, каждый человек любит работать, а они отрывают. Но мы бы не обижались, если бы тут серьёзные дела. Нет! Но нас, главным образом, возмущает безнравственное поведение вышеизложенного Кулича.

Кулич?! Викентий Николаевич?! Странно, а я его сегодня хвалил...

Этот нижеподписавшийся человек, ниже которого, по-моему, подписаться нельзя, меняет акушерку на прачку и двух прачек между собой. Мы не можем больше молчать и выслушивать его гнусные нежности, которые он сыплет в трубку, как горох. Мы не желаем играть роль какого-то общества покровительства животным страстям...

Мда-а-а-а...

И он их всех зовёт «котиками».

О?

О-о-о! Если, действительно, менял акушерку на две прачки, то я с ним поговорю. Пфуй!

И ведь главное, мешает работать.

Я поговорю... про этих котиков!

Пока есть силы работать — работаю.

Жениться надо. Жениться на Утиной. А что? Марья Сергеевна молода, мила, приятна, работает, шьёт. Мда, жениться... Откладывать глупо.

Прекрасно буквально.

Какое хамство... буквально...

Прошу прощения... адски прошу прощения... я абсолютно нечаянно...

Мишель, не сердись, он же не хотел... Юзефа Антоновна говорит, тебе не надо сердиться.

Буквально... Пойдём-ка домой, Полина.

Господи! Пусть будет так, что этот дурак пождал-пождал, обиделся и ушёл! Я хоть к дантисту успела бы!..

Ну, где же он?

Здравствуйте, Наталья Михайловна!

Как, Сергей Ильич? Вы только что пришли? Вы опоздали?

Господь с вами! Я уже больше часа здесь. Нарочно подстерегал вас у входа, чтобы как-нибудь не пропустить.

Надоел мне этот сад.

Адски! То есть, я хотел сказать, что отношусь к нему адски... симпатично, потому что обязан ему столькими счастливыми минутами!

Вы сегодня неразговорчивы!

Это оттого, что я адски счастлив, что вижу вас. Наташа, дорогая, ведь я тебя три дня не видел! Я думал, что я прямо не переживу этого!

Милый... футляр...

Ты знаешь, ведь я нигде не был все эти три дня. Сидел дома, как бешеный, и всё мечтал о тебе. Адски мечтал! Актриса Калинская навязала мне билет в театр, вот смотри, могу доказать, видишь билет...

... я и то не пошёл. Сидел дома! Не могу без тебя! Понимаешь? Это — прямо какое-то безумие!

Покажи билет... А сегодня какое число? Двадцатое? А билет на двадцать первое. Значит, ты ещё не пропустил свою Калинскую. Завтра пойдёшь.

Как, неужели на двадцать первое? А я и не посмотрел — вот тебе лучшее доказательство, как мне всё безразлично.

А где же ты видел эту Калинскую? Ведь ты же говоришь, что всё время дома сидел?

Гм... Я её совсем не видел. Ну, вот, ей-Богу, даже смешно. А билет, это она мне... по телефону. Адски звонила! Я уж под конец даже не подходил. Должна же она понять, что я не свободен. Все уже догадываются, что я влюблён. Вчера Дарья Петровна говорит: «Отчего вы такой задумчивый?» И погрозила пальцем.

А где же ты видел Дарью Петровну?

Дарью Петровну? Да, знаешь, пришлось забежать на минутку по делу. Ровно пять минут просидел. Она удерживала и всё такое. Но ты сама понимаешь, что без тебя мне там делать нечего.

Весь вечер проскучал адски, даже ужинать не остался. К чему? За ужином генерал Пяткин стал рассказывать анекдот, а конец забыл. Хохотали до упаду. Я говорю: «Позвольте, генерал, я докончу». А Дарья Петровна за него рассердилась. Вообще, масса забавного, я страшно хохотал. То есть, не я, а другие, потому что я ведь не оставался ужинать.

Дорогой... Дорогой будет приклад. Самой купить, гораздо выйдет дешевле.

Если бы ты знала, как я тебе адски верен! Третьего дня Верочка Лазунова зовёт кататься с ней в моторе. Я говорю: «Вы, кажется, с ума сошли!». И представь себе, эта сумасшедшая чуть не вывалилась. На крутом повороте открыла дверь... Вообще, тоска ужасная... О чём ты задумалась? Наташа, дорогая! Ты ведь знаешь, что для меня никто не существует, кроме тебя! Клянусь! Даже смешно! Я ей прямо сказал: «Сударыня, помните, что это первый и последний раз».

Кому сказал? Верочке?

Катерине Ивановне...

Что? Ничего не понимаю!

Ах, это так, ерунда. Она очень умная женщина. С ней иногда приятно поговорить о чём-нибудь серьёзном, о политике, о космографии. Она, собственно говоря, недурна собой, то есть, симпатична, только дура ужасная. Ну, и потом, всё-таки старинное знакомство, неловко...

А как её фамилия?

Тар... А, впрочем, нет, не Тар... Забыл фамилию. Да, по правде говоря, и не полюбопытствовал. Мало ли с кем встречаешься, не запоминать же все фамилии и эту Тараканову тоже. У меня и без того адски много знакомых... Что ты так смотришь? Ты, кажется, думаешь, что я тебе изменяю? Дорогая моя! Мне прямо смешно! Да я и не видал её... Я видел её последний раз ровно два года назад, когда мы с тобой ещё и знакомы не были. Глупенькая! Не мог же я предчувствовать, что встречу тебя. Хотя, конечно, предчувствия бывают. Я много раз говорил: «Я чувствую, что когда-нибудь адски полюблю». Вот и полюбил. Дай мне твою ручку.