Вить, а ты кем раньше был?

Дальнобойщиком.

Серьезно? Ну, надо же. А что потом с тобой случилось?

Да, ладно, Раёк, это не интересно.

Ты что, знаешь как интересно! Мне про тебя теперь все, все интересно. Как ты жил, что делал.

Нормально жил. Как все. Учился, в армию пошел.

А родители у тебя были?

Почему были, они и сейчас есть. В смысле, они не умирали при мне. Они где-то там, где все. Правда, я их давно не видел. Да и они меня видеть не хотели.

Да ты че?

Ну, это когда я уже совсем опустился.

А че случилось?

Да все как у всех. До армии еще курсы водительские кончил. Как многие. Отслужил в армии, как все. Женился, как все.

Жена хорошая?

Да я ж говорю, как у всех. Нормальная. Холодильник купили, телевизор. Плазму.

Чего?

Ну, это телевизор такой большой. На пол стены.

Слепая она че ль у тебя была?

Да нет. Модно просто стало всяким барахлом, нужным не нужным обзаводится. Вот и она гналась все. Но это тоже нормально. Мне даже нравилось. Деньги я хорошие тогда зарабатывал.

А потом че?

И потом, тоже все как у всех. Не интересно даже. Приехал, а мне говорят, что погуливает твоя мадам. Ну, а потом и застал, конечно. Когда знаешь, что искать тогда это совсем просто.

И че, обиделся?

Да нет. Я тоже, честно сказать, не святой. В гостиницах и у дорог на нашего брата прямо охота охочих до денег идет. Я просто интерес ко всему потерял. Ну, это все равно, как строить дом и все время осознавать, что основа у дома гнилая, понимаешь?

А потом уже все по наклонной. Запил, права в рейсе отобрали. Товар просрочил, квартиру разменял, деньги за товар отдал и пошел … похмельем гонимый. Ни жить, ни держаться за эту жизнь смысла не видел

Знаешь, а я как раз боролась. Маленькой еще. Мы тут в этой деревне с мамкой и жили. Помню, она меня в самом детстве любила, а потом, пьянки, мужики… Лет шесть мне было, когда ей совсем уж не до меня стало. Я все к деду Петьке бегала. У него телевизор, да и покормить мог.

Подожди, подожди, я это никому не рассказывала. Та вот, мне уже время пришло, в школу идти, а никто даже не чешется.

А все эти организации, что? По делам несовершеннолетних.

Не знаю. Тогда такие годы были- все сами еле выживали. Никому ни до кого. Дед Петька меня, правда, сам стал готовить к школе, как умел. Буквы мы с ним почти уже выучили, когда по телику детдом показали. Уже не помню, по какому поводу, хорошо там, типа, или плохо, но дед сказал: « Вот бы тебе, Раиска, в такой дом попасть. Детский. А я, знаешь, особенно то детским не была избалованная. У меня даже одежда не всегда детская была, а тут, прикинь, ДОМ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ДЕТЕЙ. Поверить не могла. Я вообще тогда телевизор как сказку смотрела. Типа, это где-то там далеко, в тридевятом царстве живут все эти сказочные люди.

И что?

А дальше че, дальше я упросила шофера с автолавки, чтобы меня в район взял. Сказала, что меня там тетка родная ждет. Какая на фиг тетка. Но он и не расспрашивал особо. И потом, когда я уже в районе от него свинтила, наверное, и не заметил. И Детдом я быстро нашла. Пару раз спросила, мне сказали.

Ой, дурочка малая. Пришла такая к ним и говорю, что мол, хочу у вас жить. Меня туда – сюда. Откуда я да что. Ни слова не выбили! Как я тогда сообразила, что говорить ничего не стоит. Или просто испугалась. Не помню уже. Как оформляли, купали, кормили, ничего не помню, но ПРОСТЫНИ, Вить. БЕЛЫЕ простыни меня так поразили, веришь, я месяца три боялась, что вот их заберут, там постельное раз в две недели меняли, а обратно уже не выдадут. А когда мне колготки белые дали…их я уже в стирку не давала точно. Сама стирала. Помню, у девчонок там всякие ценные вещи были. У кого фотка мамкина у, кого штучка какая-нибудь из дома, у кого игрушка, а у меня колготки под подушкой.

Странно, обычно детским домом пугают детей.

Ой, какое ж это было счастье! Самые счастливые годы в моей жизни. Я и училась, знаешь как хорошо? Почти без троек.

А потом?

А потом нас девчонок всех скопом в училище определили. На повара.

На повара, серьезно? А что ж ты готовить не умеешь, раз тебя этому даже учили?

Ай, кто там тогда учился. Когда житуха такая веселая пошла. Там уже все. Вспоминать не хочется. Казалось, что чем ты хуже ,ну, типа, круче, тем тебя уважать больше будут. Дура. Мне бы сказал тогда кто, что из этого «хуже» уже не выбраться.

Думаешь, послушала бы?

Не знаю. Я вообще взрослым доверяла. Когда уже совсем подзаборной стала, меня дядька Кутузов, это мент местный, к мамке сюда привез. Наверное, я ему по пьяни протрепалась, откуда я. А мамка уже даже не поняла, кто к ней приехал. Четыре года назад умерла. Так я одна совсем и осталась.

А дед Петька?

Не. Дед Петька меня стыдил очень, а я этого сильно не люблю. Понимал же, наверное, что я уже ничего не могу изменить. Ну, так, ты возьми, пригрей человека, какой он есть. Что ты его, блин, добиваешь.

Иди ко мне, человек. Пригрею тебя, какая ты есть.

Подожди, я тебе ща че покажу.

Смотри. Как балерина.

Как жалко, что музыки нет.

Я сейчас.

Смотри, я давно эту музыку приметил. Пластинка, правда, только одна.

Ура! Иди ко мне!

Рай, да я танцевать не умею.

И я не умею! Но мы просто так, под музыку. Я в телевизоре видела.

Вить, я такая счастливая. И мне так страшно, как никогда еще не было.

Не бойся, моя умница. Теперь все только от нас самих зависит. Нам теперь никто, никто не помешает.

Почему?

Ты все- таки дурочка, Райка. Никого же нет.

Ты!!!! За что?!!!! Что тебе еще надо, сволочь!!! На хрен ты нас оставил, если ты нам жить не даешь?!!!

Господи, прости ее!!! Господи, помоги нам!!!!

Ну, ты смотри , Фрось, вся красота с нас пооблезла.

Ану, пошли отседа курвы городские! Вы че ить думаете, че нас тут защитить некому?!

Петька, держись, мы уже пришли! Мы ща тебя зашшитим!

Че эть? Че это сделалося? Я пошел че ли?

Нет, ну, люди говорили, что красота это страшная сила, но чтобы ТАК.