Это же больные, товарищ Махес! Как выздоровеют, трибуналом их судите, а самосуда не допущу. Им при сдаче жизнь обещали.

Во как заговорил ты, дохтур, когда речь пошла о белой кости. Сермяжников бы не стал защищать.

На то, что Вы, товарищ Махес, ничего не знаете о Гиппократовой клятве, мне плевать. А вот привести толпу людей в грязной одежде в отделение для тифозных больных – это преступление!

Во-первицу, дохтур, мы на постой к те не просимся. Порубаем гнид, шоб, значица, на белогвардейщину не переводить почем зря казенную микстуру, и ушлепаем. А во-вторицу, за то, что ты белогвардейскую сволочь защищаешь…

Я защищаю честь советской власти! А Вы тут хотите резню устроить. Придите в себя, товарищ, Махес! Мы же авангард рабочего класса, а не банда! Успокойтесь, прошу Вас. Хотите, я Вам валерьянки налью?

Вали отсель, дохтур, коли жить хочешь. Не мешай революционному правосудию. Считаю, значица, до пяти. Опосля дырявлю маузером твой котелок. Ра-а-а-з…

Умереть за честь народной власти не боюсь. Жил ради нее, воевал за нее и, не задумываясь, умру во имя ее.

Товарищи, вы чо!? Кончай бузу, товарищи!

А-а-а-а-а-тставить!

Мы, однозначно, должны быть беспощадны к классовому врагу, товарищи. Факт! Но «Несправедливые и безмотивные действия не должны иметь место». Так вождь мирового пролетариата сказал. У меня про то запись есть.

Не кипиши, комиссар, туточки усе мотивно.

Вот ты, товарищ, кто таков будешь?

Яков Махес. А то ты, Зришкин, мя не знаешь.

Вот те моя мандатина, комиссар. Читай, коль грамоту разумеешь: «Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности».

Вот я и говорю: ты, товарищ Яков, есть ответственный за революционных правопорядок человек. И должен себе разуметь: большевистская власть есть дисциплина, а ты тут махновщину разводишь.

А за ради чего ж мы кровь свою рабоче-крестьянскую проливали? Шоб буржуйская гнида нами помыкала?

Не надо впадать в ажитацию, товарищ! Военврач Баграмов – это вам вовсе не «буржуйская гнида», а хоть и молод с виду, но еще при царе успел за народ пострадать. Даже с самим товарищем Лениным встречался.

С Лениным!?

Ну коли так, браток, тады извиняй.

Так будем контру бить али не будем?.. Какая он те «контра»? С Ильичем толковал, ежели ихний комиссар не брешет… Брехать комиссару не положено… Так чо, паря и вправду подпольщик?.. Братва! Раз с ним Ленин видался, значит, не сволочь… Тогда сволочь –Яшка!

Да вы шо, товарищи!? Причем тут Ильич?!

Идем отседова, братва.

Мы с тобой еще свидимся, контрик! Молить будешь, шоб, по-быстрому тя завалили.

Вот такая у нас, товарищи, ЧК. Беспощадная к врагам и справедливая к честным людям. И только такая ЧК может сломить железной рукой хребет скрытым врагам мировой коммуны.

А что, если сами чекисты, станут теми «скрытыми врагами»?

Чего мелешь-то, Баграмов!? Ты таковских слов не сказывал, а мы их не слыхали… О-о-о-х, не совсем ты правильный большевик, Баграмов. И когда-нибудь пришибут тебя за таковую неправильность.

Меня эта деклассированная тварь специально заразила, чтоб лишить эшелон комиссара. Надо будет отстучать в ЧК! Пусть всех тамошних шлюх в расход пустят.

Может, не стоит так горячиться?

А как не горячиться-то?! Либо мы их в землю загоним, либо сами туда ляжем. Сегодня тебя сифилисом заразили, а завтра гранату бросят. Нужно полное истребление эксплуататорских классов и их прихлебателей!

Согласен, с врагами советской власти незачем церемонится. Но зачем отправлять на распыл безобидных обывателей?! Люди обладают знаниями и квалификацией и могут послужить советской власти.

Вредя и совершая диверсии.

После французской революции жестокость к побежденным привела победителей к резне между собой. Не стоит ли нам стать более человечными?

Категорически протестую, товарищ Баграмов! Нас посчитают слюнтяями, коли станем с ними цацкаться.

Но нельзя же идти на поводу у садистов, товарищ комиссар. Это же звери!

Ты, товарищ Баграмов, не прав. В то время как мировой империализм готовит крестовый поход против нашего рабоче-крестьянского государства, ты скулишь о каких-то там «зверях». Нет никаких таких «зверей», а есть жесточайшая война за освобождение эксплуатируемых масс. И в этой борьбе мы должны быть беспощадны.

Будем потакать сумасшедшим, они не только скоро и до нас доберутся, но и наше святое дело обгадят так, что еще сотни лет люди будут содрогаться, услышав слово «коммунист».

Ох, шлепнут тебя, Денис, за такие речи. Обязательно шлепнут! И не посмотрят на твои заслуги перед партией.

Но если мы, большевики, не будем честны и откровенны друг с другом…

Рубать правду-матку – это по-нашему. Но искажать генеральную линию нельзя. Прошу, как приедем в Москву, не болтай лишнего, выступай только, когда скажут и говори только то, что скажут.

Думаю…

Это ты зря!

За тебя уже товарищ Карл Маркс обо всем подумал. А насчет того, о чем он не подумал, товарищи Ленин с Троцким уже все решили. И вот что странно…

Что?

Уколол ты меня в руку, а заболело в голове. Почему?

Не знаю.

А если думать не по медицине, а по марксистской науке? Ты же больше меня Маркса знаешь. Ты даже Плеханова читал.

Причем тут Маркс с Плехановым? Я их от сифилиса не лечил.

Ты в главном в учении Маркса не разобрался. Если бы разобрался, то сразу бы понял, что мы имеем тут диалектику.

Какую?

Борьба и единство противоположностей головы с руками и переход количества лекарства в качество покоцанных им мозгов.

Сильно сказано.

А то, хе-хе… Э-э-э-х, хотел я по приезде в Москву тебя на партийную работу рекомендовать – все-таки опыт у тебя есть. Но не тянешь ты на партработника. Совсем не тянешь. Партстаж у тебя более моего раза в три. Да только не все тут им мерить можно. А знаешь, чем ты покалечен?

Чем?

Непролетарским происхождением. Да и брат твой, если верить Казаренко, в Самаре у белых служил.

Это пока что только слухи.

Моли Бога - которого, как доказал товарищ Фейербах, нет, - чтобы они не подтвердились. Лучше сам в ЧК зайди и скажи, мол, хочу про брата заявить. Зайдешь?

Естественно.

Если он чист, тебе ничего не сделают, даже похвалят за бдительность.

Все так и сделаю, товарищ комиссар.

Знаешь, Зришкин, до знакомства с Махесом я, может, сдуру бы и сдал брата чекистам. А вот теперь - фиг вам всем с маслом! Революция революцией, ЧК Чекой, а родня родней. К тому же, сказывали, Сережка спас наших обозников от расправы. Уже за одно это брату спасибо сказать нужно.